Сказываю вам, что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии.
Говорю вам, что на небе будет больше радости об одном раскаявшемся грешнике, чем о девяноста девяти праведниках, не нуждающихся в покаянии.
Говорю вам, что так же и на небе будет больше радости об одном кающемся грешнике, чем о девяноста девяти праведниках, в покаянии не нуждающихся.
Я говорю вам, что так и на небе будут больше радоваться одному покаявшемуся грешнику, чем девяноста девяти праведникам, которые не нуждаются в покаянии.
Я говорю вам, что так и на небесах будут больше радоваться одному покаявшемуся грешнику, чем девяноста девяти праведникам, которые не нуждаются в покаянии.
Говорю вам, что так же обрадуются на небе покаянию одного грешника — больше, чем девяноста девяти праведникам, которым нет нужды каяться.
Говорю вам, что так на небе радость будет больше об одном грешнике кающемся, чем о девяноста девяти праведниках, которые не нуждаются в покаянии.
Говорю вам, что на небе будет больше радости об одном раскаявшемся грешнике, чем о девяноста девяти праведниках, не нуждающихся в покаянии.
Так и на небе, говорю вам, будут больше рады одному раскаявшемуся грешнику, чем девяноста девяти праведникам, которым нет нужды в покаянии.
Говорю вам, что подобным же образом на небесах будет больше радости об одном грешнике, обратившемся от грехов к Богу, чем о девяноста девяти праведниках, которым не нужно раскаиваться.
Говорю вам: вот так и на небе будут больше рады одному покаянному грешнику, чем девяноста девяти праведникам, которым не в чем каяться.
Так и на небесах, уверяю вас, больше радости будет об одном покаявшемся грешнике, нежели о девяносто девяти праведниках, не нуждающихся в покаянии.
Говорю вам, что так и на небе больше будет радости из-за одного раскаявшегося грешника, чем из-за девяносто девяти праведников, не имеющих надобности в покаянии.