Неужели думаешь ты, человек, что избежишь суда Божия, осуждая делающих такие дела и сам делая то же?
Так неужели же ты надеешься избежать Божьего суда, осуждая других за то, что делаешь сам?
О человек, не думаешь ли ты, что избежишь этого суда, если сам делаешь то, за что судишь других?
Так неужели ты, осуждающий тех, кто совершает подобные поступки и в то же время сам поступающий так же, думаешь, что тебе удастся избежать Божьего суда?
Так неужели ты, осуждающий тех, кто совершает подобные поступки и в то же время поступающий сам так же, думаешь, что тебе удастся избежать Божьего суда?
Ты осуждаешь за подобные поступки других, а сам поступаешь точно так же — думаешь ли ты избежать Божьего суда?
И ты на то рассчитываешь, о человек, который судишь делающих таковое и сам то же творишь, что ты избежишь суда Божия?
Так неужели же ты, осуждая других в том, чем занимаешься и сам, надеешься при этом избежать Божьего суда?
Неужели ты думаешь, о человек, судящий делающих такое и творящий то же, — что избежишь суда Божьего?
неужели ты думаешь, что ты, простой человек, осуждающий тех, кто это делает, и при этом поступающий так же, избежишь Божьего суда?
Неужели ты, самозванец, надеешься избежать Божьего суда, делая то, за что осуждаешь других?
Так на что ты надеешься, человек, осуждая так поступающих? Что ты, сам творя то же самое, избежишь суда Божьего?