ибо они не могли стерпеть того, что заповедуемо было: «если и зверь прикоснётся к горе, будет побит камнями или поражён стрелою»;
Люди были не в силах вынести то, что им было повелено: «Если и животное прикоснется к этой горе, оно должно быть побито камнями».
( Такое случилось однажды: люди не в силах были тогда внимать грозному повелению Бога: « Даже зверь, если ступит он на эту гору, должен быть побит камнями».
Потому что они не хотели слышать эту заповедь: «Если что-нибудь, пусть даже животное, коснётся этой горы, оно будет побито камнями».
Ибо они не хотели слышать эту заповедь: "Если что-нибудь, пусть даже животное, коснётся этой горы, оно будет побито камнями."
И даже приказание: «если животное прикоснется к горе, пусть будет побито камнями» — оказалось свыше их сил.
Ибо не могли они вынести того, что было заповедуемо: если и зверь прикоснется к горе, да будет побит он камнями.
Тогда люди были не в силах вынести то, что им было повелено: "Если и животное прикоснется к этой горе, оно должно быть побито камнями".
Поскольку не могли они вынести того, что было им сказано: «Если даже зверь прикоснется к горе, да будет побит он камнями».
так как они не могли вынести заповеданного им: "Если даже животное прикоснётся к горе, будет побито камнями",
Потому что свыше их сил было вынести слово заповедальное: «Зверя, ступившего на гору, побить камнями».