Теперь, если я приду к вам, братия, и стану говорить на незнакомых языках, то какую принесу вам пользу, когда не изъяснюсь вам или откровением, или познанием, или пророчеством, или учением?
Братья, если я приду к вам и стану говорить на незнакомых языках, то какую пользу я принесу вам, если в моих словах не будет ни откровения, ни знания, ни пророчества, ни наставления?
Какую принесу пользу вам, братья, если приду к вам как говорящий на языках, но в словах моих не будет для вас ни откровения, ни познания, ни пророчества, ни наставления?
Братья и сёстры, если я приду к вам, говоря на других языках, то какая же польза вам будет от этого, если я не принесу вам откровение, пророчество, учение или знание?
Братья, если приду я к вам, говоря на других языках, то что же вы выиграете от этого, если я не принесу вам от Бога пророчество, или учение, или откровение, или знание?
Если я теперь приду к вам и стану говорить на языках, как это вам поможет — ведь мои слова не дадут вам ни откровения, ни познания, ни пророчества, ни наставления?
И теперь, братья, если я приду к вам, говоря языками, какую я принесу вам пользу, если не будет в моих словах или откровения, или познания, или пророчества, или наставления?
Братья, если я приду к вам и стану говорить на языках, то какую пользу я принесу вам, если в моих словах не будет ни откровения, ни знания, ни пророчества, ни наставления?
Представьте, братья, что я приду к вам и буду говорить на языках. Какая в том польза, если я не передам вам ни откровения, ни знания, ни пророчества, ни поучения?
Братья, предположим, я приду к вам сейчас и стану говорить на иных языках. Какая вам от этого будет польза, если я не принесу вам никакого откровения, или знания, или пророчества, или учения?
Что если я приду к вам, братья, и заговорю на языках? Какой будет вам от этого прок, если не истолкую, не подам как откровение или поучение, как весть или новую мысль?