Шедшие впереди заставляли его молчать; но он ещё громче кричал: Сын Давидов! помилуй меня.
Et qui præibant, increpabant eum ut taceret. Ipse vero multo magis clamabat : Fili David, miserere mei.
Et qui praeibant, increpabant eum, ut taceret; ipse vero multo magis clamabat: “Fili David, miserere mei!”.