И отвечал тот Иоаву: если бы положили на руки мои и тысячу сиклей серебра, и тогда я не поднял бы руки на царского сына; ибо вслух нас царь приказывал тебе и Авессе и Еффею, говоря: «сберегите мне отрока Авессалома»;
Но человек ответил: — Даже если бы мне в руки отвесили 1 000 шекелей, я бы не поднял руки на царского сына. Мы сами слышали, как царь приказал тебе, Авишаю и Иттаю: «Ради меня защитите юношу Авессалома».
Но тот человек сказал Йоаву: «Если бы и тысячу шекелей серебра мне отвесили, я не поднял бы руки на царского сына, ведь мы своими ушами слышали, как приказывал царь тебе, Авишаю и Иттаю: „Ради меня поберегите мальчика моего, Авессалома!“
Но человек ответил: «Даже если бы мне дали 1 000 шекелей серебра, я не поднял бы руки на царского сына, так как мы слышали, как царь приказал тебе, Авессе и Еффею: „Сберегите мне молодого Авессалома!”
Но человек ответил: "Даже если бы мне дали тысячу сиклей серебра, я не поднял бы руки на царского сына, ибо мы слышали, как царь приказал тебе, Авессе и Еффею: "Сберегите мне молодого Авессалома!"
Но тот человек сказал Йоаву: «Если бы и тысячу шекелей отвесили мне, не поднял бы я руки на царского сына, ведь это при нас приказывал царь тебе, Авишаю и Иттаю: “Сберегите мне мальчика моего, Авшалома!”