Когда настало время Есфири, дочери Аминадава, дяди Мардохея, который взял её к себе вместо дочери, — идти к царю, тогда она не просила ничего, кроме того, о чём сказал ей Гегай, евнух царский, страж жён. И приобрела Есфирь расположение к себе в глазах всех, видевших её.
Когда пришёл черед Есфири, дочери Авихаила, дяди Мардохея, который взял её к себе вместо дочери, она не попросила ничего, кроме того, что посоветовал царский евнух, смотритель гарема Гегай. А Есфирь приобрела расположение у всех, кто её видел.
Когда настал черед Эсфири (дочери Авихаиля, дяди Мардохея, который растил ее как дочь) идти к царю, она ничего не просила сверх того, что предложил ей царедворец Хегай, страж жен. Кто ни видел Эсфирь — чувствовал к ней расположение.
Когда Есфири пришло время идти к царю, она ничего не просила. Она только хотела, чтобы Гегай, царский евнух, который отвечал за женщин, посоветовал, что ей следует взять. (Есфирь была дочерью Абихаила, дяди Мардохея, который удочерил её). Есфирь нравилась всем, кто видел её.
Когда Есфири пришло время идти к царю, она ничего не просила. Она только хотела, чтобы Гегай, царский евнух, который отвечал за женщин, посоветовал ей, что она должна взять. (Есфирь была дочерью Аминадава, дяди Мардохея, который удочерил её. ) Есфирь нравилась всем, кто видел её.
Когда Эсфири, дочери Авихаила, дяди Мордехая, который ее и удочерил, настал черед отправляться к царю, ничего она не просила сверх того, что царский евнух Хегай, распорядитель среди женщин, назвал ей сам. Кто ни видел Эсфирь, чувствовал к ней расположение.