Есфирь всё ещё не сказывала о родстве своём и о народе своём, как приказал ей Мардохей; а слово Мардохея Есфирь выполняла и теперь так же, как тогда, когда была у него на воспитании.
А Есфирь ничего не говорила о своих родственниках и о народе, как сказал ей Мардохей, потому что она слушалась наставлений Мардохея, как в те времена, когда он её растил.
(Эсфирь тогда еще не говорила о родне своей и о народе своем, как повелел ей Мардохей, ведь Эсфирь продолжала исполнять повеления Мардохея, как и прежде, когда была у него на воспитании.)
Есфирь всё ещё хранила в тайне то, что она еврейка, и никому не рассказывала о прошлом своей семьи, как велел ей Мардохей. Она всё ещё подчинялась Мардохею, как и тогда, когда он заботился о ней.
Есфирь всё ещё хранила в тайне то, что она еврейка, и никому не рассказывала о прошлом своей семьи, как велел ей Мардохей. Она всё ещё подчинялась Мардохею, как и тогда, когда он заботился о ней.
Эсфирь тогда не рассказывали о своем происхождении, какого она рода, потому что Мордехай ей не велел, а приказы Мордехая Эсфирь соблюдала, ведь она была его воспитанницей.