потом пришли и сказали царю о царском повелении: не ты ли подписал указ, чтобы всякого человека, который в течение тридцати дней будет просить какого-либо бога или человека, кроме тебя, царь, бросать в львиный ров? Царь отвечал и сказал: это слово твёрдо, как закон Мидян и Персов, не допускающий изменения.
Тогда они пошли к царю и говорили с ним о его царском запрете: — Разве не ты подписал запрет, по которому того, кто в течение следующих тридцати дней будет молиться иному богу или человеку, кроме тебя, о царь, бросили бы в яму со львами? Царь ответил: — Это воистину так, по законам мидян и персов, которые не подлежат отмене.
Тут же отправились они к Дарию и напомнили ему о запрете: «Царь, не ты ли издал указ, по которому всякий, кто осмелится в течение тридцати дней обратиться с мольбой к какому-либо богу или человеку кроме тебя, должен быть брошен в яму, львам на съедение? » «Решение это неколебимо — таков закон мидийцев и персов, не допускающий отмены», — ответил им царь.
Они отправились к царю и стали говорить о законе, который тот издал. Они сказали: «Царь Дарий, не ты ли подписал закон, который говорит о том, что в последующие тридцать дней тот, кто станет молиться какому-либо иному богу или человеку, кроме тебя, царь, будет брошен в львиное логово?» Царь ответил: «Да, я подписал этот закон, а законы мидян и персов не могут быть отменены или изменены».
Они отправились к царю и стали говорить о законе, который тот издал. Они сказали: "Царь Дарий, не ты ли подписал закон, который говорит о том, что в последующие тридцать дней тот, кто станет молиться какому-либо богу, или человеку, кроме тебя, царь, будет брошен в львиный ров?" Царь ответил: "Да, я подписал этот закон. А законы мидян и персов не могут быть отменены или изменены".