Никто, войдя в дом сильного, не может расхитить вещей его, если прежде не свяжет сильного, и тогда расхитит дом его.
Ведь никто не может войти в дом сильного человека и разграбить его добро, если сначала не свяжет его, — только тогда можно будет ограбить его дом.
И еще скажу: никто не может войти в дом сильного и похитить его вещи, если не свяжет прежде хозяина, и только тогда сможет ограбить тот дом.
Никто не может войти в дом сильного человека и вынести его вещи, если прежде не свяжет его, и только тогда можно будет обворовать его дом.
Никто не может войти в дом сильного и вынести его вещи, если прежде не свяжет его: только тогда можно будет обворовать его дом.
Но никто не сможет войти в дом могучего владельца и расхитить его имущество, если не свяжет сперва владельца — а тогда уже можно и дом его разорять.
Но не может никто, войдя в дом сильного, расхитить его вещи, если прежде не свяжет сильного, и тогда он расхитит дом его.
Ведь невозможно же, войдя в дом сильного человека, разграбить его добро, если сначала не связать хозяина, и только тогда можно будет ограбить его дом.
Ведь нельзя, войдя в дом силача, разграбить его имущество, если прежде не связать силача. И уж затем можно ограбить его дом.
К тому же, никто не может ворваться в дом сильного человека и убежать с его имуществом, если прежде не свяжет того сильного человека. После этого он сможет ограбить его дом.
Вор забрался в дом, а там дюжий хозяин, — и вещи так легко вор не унесет. Сперва скрути хозяина, тогда и уноси награбленное.
Никто ведь не сможет, зайдя в дом сильного человека, разграбить дом его и похитить вещи его, если прежде не свяжет сильного.
Никто, войдя в дом сильного, не может разграбить вещей его, если прежде не свяжет сильного, и лишь тогда дом его разграбит.