Одежды Его сделались блистающими, весьма белыми, как снег, как на земле белильщик не может выбелить.
Его одежда стала сияющей, ослепительно белой, как ни один белильщик в мире не смог бы отбелить.
и одежды Его стали ослепительно белыми, как снег, белее, чем кто-либо на земле мог бы их сделать.
Его одеяние стало таким ослепительно белым, что никакая прачка на земле не могла бы так отбелить.
Его одеяние стало ослепительно белым, как никакая прачка на земле не могла бы выбелить.
Его одежды засияли небывалой белизной — никто на земле не смог бы их так отбелить.
и одежды Его сделались блистающими, белыми весьма, такими, что белильщик на земле не может так выбелить.
Его одежда стала ослепительно белой, какой не смог бы сделать ни один белильщик в мире.
Его одежда стала ослепительно белой — так ни один сукновал на земле не может отбелить.
и одежда стала ослепительно белой, такой белой, что на земле ничто не смогло бы сравниться с ней.
Его одежда засияла ослепительной белизной. Так выбелить не мог бы никакой белильщик на земле.
Одежды Его вдруг ярко засияли, словно снег, и стали такими белыми, как никакой человек на земле не в силах отбелить.
и одежды Его сделались блистающими, такой белизны, что никакой белильщик на земле не смог бы так их выбелить.