А когда семь для четырёх тысяч, сколько корзин набрали вы оставшихся кусков? Сказали: семь.
— А когда семь хлебов на четыре тысячи, сколько полных корзин остатков вы набрали? — Семь, — ответили те.
«А когда семь хлебов — для четырех тысяч, сколько корзин вы наполнили оставшимися кусками?» И они сказали [Ему]: «Семь».
«Когда Я разломил семь хлебов для четырёх тысяч человек, сколько полных корзин кусков вы собрали?» — спросил Он. «Семь», — ответили они.
"Когда Я разломил семь хлебов для четырёх тысяч человек, сколько полных корзин кусков вы собрали?" "Семь", — ответили они.
— А когда семь для четырех тысяч, сколько набралось у вас корзинок, полных остатков?Говорят Ему:— Семь.
А когда те семь для четырех тысяч, в скольких корзинах вы собрали оставшиеся куски? Говорят: в семи.
— A когда семь хлебов на четыре тысячи, сколько корзин с кусками вы унесли? — Семь, — ответили те.
— А когда семь — для четырех тысяч, сколько вы унесли плетенок, наполненных кусками? Они сказали: — Семь.
"А когда я разломил семь лепёшек на четыре тысячи, сколько корзин вы доверху наполнили кусками?" "Семь", — ответили они.
«А сколько корзин до верху набрали вы лишков, когда семь лепешек на четыре тысячи?». — Ученики отвечают: «Семь». —
А когда семь хлебов для четырех тысяч, — сколько корзин оставшихся кусков собрали вы? Они отвечают: семь.
«А когда те семь кусков — для четырех тысяч, во сколько корзин собрали вы оставшееся?» Говорят они: «В семь».